Внешний вид и быт Захламино можно реконструировать по однотипным деревням, которые некогда также были нанизаны на прииртышский тракт в сторону Чернолучья-Красноярки. До сего дня с разной степенью разрушенности/перестраивания сохранились Николаевка и Ново-Александровка, которые располагались следующими за Захламино. До 1970-х обе упомянутые деревни были пригородными и не входили в городскую черту.
Общие черты планировки: главной (и единственной) улицей была дорога на Чернолучье. Не исключено, что в таком положении дорога сохранилось с 1720-х годов, времён освоения омской сельскохозяйственной округи. Строения располагались по обе стороны дороги, от дороги могли отходить переулки, выводящие к коротким параллельным улочкам. Из-за такой планировки деревня изрядно растягивалась: сегодняшние деревни-близнецы протянулись километра на три. Улица=дорога шла вдоль русла Иртыша, по самому краю береговой террасы. Пойма никогда не застраивалась, так была болотистой в межень и регулярно затапливалась в половодья. На берегу могли располагаться сараи для лодок, а также места разделки рыбы.
Жители при-омских деревень и самого Омска промышляли на реке ловлей плавника (или воровством того, что плохо - с их точки зрения - плавало). Об этом вспоминает житель Кировска в своих детских воспоминаниях, относящихся к 50-м. Собранный плавник аккуратно складывался на берегу и ревниво оберегался от соседей-расхитителей. Был ли такой промысел в обычаях у захламинцев - вполне вероятно. В отличие от Ново-Александровки, Захламино располагалось почти на берегу и грех было не воспользоваться халявой.
Вдоль нынешних Нефтяников иртышская пойма практически отсутствует. В самом широком месте, в районе Советского парка, ширина достигает трёхсот метров. Этого мало для образования протоки-старицы или пойменного озера. В других местах расстояние от уреза воды до подошвы террас может сужаться до десятка метров. Полноценная ловля рыбы для захламинцев могла вестись только в самой реке. В первую половину двадцатого века Иртыш рыбой был богат, рыбья снедь приятно разнообразила скудный стол сибиряков или пополняла семейный бюджет после продажи на рынке.
Ново-Александровка располагается на скате прибрежной террасы, Николаевка - на плоскости выше береговой террасы. Это общее правило прибрежных сибирских деревень - с одной стороны, быть выше возможного паводка (от уровня межени от может подниматься на три-четыре метра) , с другой - как можно ближе к реке. Захламино не могло иметь иное расположение. Все нынешние варианты самодеятельной локализации исчезнувшей деревни указывают на прибрежный участок высокого правого берега.
Заливных лугов подле Захламино не было. На долю местных жителей оставались плодородные, но тяжёлые глинистые почвы.
В окружении деревень сохранялись отдельные рощицы берез - колки на местном диалекте. В целом деревни располагались привольно, на открытом месте, которое бы ныне воспринималось как пустынное, лишённое укрытия. Высокое место по-над рекой в русских традициях именуется красивым и вид серых приземистых строений вряд ли мог испортить общего впечатления свободы и простора.
До сих пор сохранилось несколько видов типичных сибирских сельских домов, на которых можно изучать вид Захламино.
В среднем длина стандартного бревна для сруба колеблется от пяти до шести метров. Длина срубленного ствола хвойной породы обычно не даёт бОльшей длины, которую можно использовать для строительства: с одной стороны утолщение комлевой части, чрезвычайно твёрдой, с другой - располагаются ветви, которые дают сучки, а толщина бревна утончается. Брёвна редко подбирали по диаметру, в срубе они чередуются вразброс. Для утепления стен между брёвнами прокладывали мох.
В окрестностях Омска хвойные леса отсутствовали изначально, деревянная первая Омская крепость была отстроена из сплавленных по реке брёвен Семипалатинского бора. В дальнейшем строевой лес в окрестности Омска поступал по Омке. Кедр, лиственницу, сосну вырубали в таёжных верховьях и сплавляли вниз по реке. Детали, менее ответственные и меньшие по размеру, выделывали из березы.
Основным типом дома был сруб в обло (то есть с выпусками брёвен на углах - это предохраняло углы от промерзания). Сруб не требует устройства фундаментов, достаточно примитивных опор под углами. В Омске часто срубные дома стоят на кирпичных фундаментах или даже полноценных погребах, но в деревнях такого не встречается. С целью изоляции нижней части сруба от холода устраивается завалинка - дощатая стенка высотой полметра, на некотором удалении от сруба, засыпанная шлаком или опилками, и перекрывающие всю конструкцию доски. Сруб дополнительно скрепляют снизу и сверху матицы - плоские массивные брусья, на которые на половине пролета опираются доски пола и чердака. Крыша двух- или четырёх скатная, в двадцатом веке делалась из железа. Устраивать полноценные чердаки или мансарды не было принято. Такие дома почти всегда имели обширные погреба.
В качестве главного предмета обустройства следует упомянуть кирпичную русскую печку - обычно массивную, выполнявшую несколько функций: отопления, варки пищи. Старые печки, которые мне приходилось видеть, не были предназначены для сна наверху, как часто упоминается в дореволюционных описаниях деревенского быта. Русская печка капризна в топке, прожорлива в отношении дров, нагревается медленно, но при этом её массивные стены способны сутками хранить тепло и нагревать помещение.
В целом дом-сруб прост в изготовлении, функционален, доступен по цене и обеспечивает достаточную защиту от холода. Собрать сруб было доступно самим жителям сибирских деревень, специалисты требовались только для изготовления окон, кровли и кладки печки.
Простейший срубный дом представляет собой квадратную камеру внутренним размером от 4,5 до 5.0 метров. В двух стенах прорезались по два окна: одни смотрели на улицу, другие во внутренний двор. Вход обычно располагался со стороны, противоположной улице. Обычно устраивались сени, столь необходимые в сибирские зимы. Глухая стена выходила во двор соседей.
Двухкомнатный дом состоял из двух срубов - брёвна продольных стен крепились во внутренней перегородке. Расположение окон и дверей было аналогичным, только в этом случае с фасада на улицу смотрело четыре окна.
Теоретически наращивать=пристраивать количество срубов можно до бесконечности: именно так составлялись крепостные стены. Но для жилищного частного строительства в пригородных деревнях два пристроенных сруба было максимальным количеством. В Омске попадаются дома, сблокированные из 4 срубов (в форме квадрата) или вытянутые в длину на несколько секций.
На окна обязательно устанавливались ставни. Они служили для защиты от зноя или холода. Вероятнее всего, в начале двадцатого века эта деталь фасада, которая традиционно украшивалась, потеряла прежнее, в первую очередь магическое предназначение. В великоросской традиции было принято обильно наносить оберегательные знаки на все ходы в дом, коими могла воспользоваться нечистая сила. Прежняя магическая резьба к концу девятнадцатого века выродилась, и превратилась в деталь дизайна. В народном сознании ещё бытовала потребность в каком-то украшении своего жилища, но в форме полузабытой традиции. Поэтому ставни в деревнях были простой формы и снабжены минимальным набором украшений - из узоров, прорезанных в досках. В Омске в это же время был 'украшательский' бум, связанный с распространением по всей России новой моды на 'модерновую' резьбу: её обильно покрывались ставни, доски кровли, даже стены. Но, скажем, в Ново-Александровке, наиболее сохранившей оригинальный дореволюционный вид, таких домов не более пяти на несколько сотен. Это свидетельство претензии на 'красивость' по-городскому, на мещанский шик.
Иногда попадается особый тип дома, который, кажется, привнесён переселенцами-малороссами. Это мазанка, но в отличие от украинской традиции, глиной по дранке обмазывался сруб. Не берусь судить, насколько эффективная была такая теплоизоляция. Глина регулярно обмазывалась известью, отчего снаружи дом покрывался прочной белой коркой, которая отчасти предохраняла обмазку от размывания. Такие дома встречаются в Ново-Александровке - там же сохранилось деление на местных и хохлов, а также украинские колодцы-журавли.
Двухэтажные жилые дома в пригородных омских селах не встречаются. Впрочем, и в самом Омске они попадались нечасто. С уверенностью можно сказать, что не велось строительство кирпичных зданий. Дерево было дешевле и привычнее, применение кирпича требовало привлечения артели каменщиков, перевозки за десятки верст тяжёлого кирпича и значительного срока строительства: в качестве связующего для кладки применялась известь, а для её доведения до товарного вида ('гашения') требовались долгие месяцы, если не год-два.
