Село Захламино расположено на правом берегу реки Иртыш, на расстоянии около 4-5 км от города [Омск].

По прибытии на место мы первые дни жили в землянке у казачки Анфисы (Физы) Волошиной, зажиточной по тем голодным временам. В этой землянке она в одной половине держала овечек, а во второй половине жили мы. Потом мы перебрались в самануху (землянку из самана) к вдове Макаровой и лишь осенью [1935], когда мать устроилась в школу, перебрались в нормальное жильё.

Отчим был специалист на все руки. Для деревни нужный человек: он был столяр, плотник, печник, и не отказывался ни от какой работы. У матери была швейная машинка и поэтому она без работы не сидела. Так мы прожили до весны, а весной 1934 года нас приняли в колхоз.

Летом 1935 года мать из колхоза направили уборщицей в школу, отчим стал сторожем, завхозом и плотником в школе.

В селе жили самые разнородные, разночинные люди.

В основном Захламино до революции было казачьим селом. Там жили сибирские казаки. После войны 1914 г. появилось около 5 семей. Военнопленные австрийцы, чехи, венгры остались в России и обзавелись семьями, а один из них стал даже председателем колхоза. Гуменный [Павел] возглавлял колхоз до 1937 г., а потом его замели в годы ежовщины.

Казачьи семьи — Волошины, Алексеевы, Рыбины, Вяткины, Глуховы и другие были основными жителями. Рядом с нами жили Темиревы, Голиковы, Москвины, Заливины, Макарьевы. Отца Темиревых увезли осенней ночью 1937 г. и он пропал, т.к. был без права переписки.

После Гуменного председателем стал партийный человек из тех 25.000, что были направлены в село. Его фамилия [была] Трос. Жил он в городе, в село приезжал поздно, для чего использовал колхозного рысака. Хозяйство знал плохо, да по моим, даже детским понятиям, он не вникал в дела колхозные. Делами колхоза тогда руководил бригадир Коровин Матвей.

Как Коровин дядя Матя

Высоко себя считат,

Как колхозник коня просит —

Из конторы выгонят!

Про Троса колхозники пели частушку:

Председатель, фамилия Трос,

На воронке катается,

У Сибаки вверх ногами

В озере купается.

Ещё два чудака деревенских. Одного звали Рыбин Василий. Пил он по-чёрному. Как напьётся, то и кричит на всю деревню: «Всех запалю!» Его так и прозвали: Вася Палига. В отечественную войну он удрал с фронта и был расстрелян как дезертир [1].

Был ещё один чудак, тоже Рыбин, но звали его Андреем. Лет несколько тому назад, примерно в 1928-29 годах, он в церкви затеял спор с псаломщиком о 3-х копейках. Кричал на всю церковь: «Андай мои три копейки!» Так его и прозвали Андаем, а семью с тех пор так и звали Андаевы.

Было несколько вдовиц весёлого нрава. Жёны у них всегда находили своих мужей и, конечно, скандалы на всё село. Так, славилась некто Наталья по прозвищу Кузенька Изюминка, была Григорова Вера, которую парни с ухажёром вместе закрыли в бане (подпёрли двери), а в трубу напихали сено, подожгли его и трубу прикрыли.

Был ещё один старый чудак. Его звали Дедка Рыжих — пил по-чёрному, даже денатурат, который продавался как средство розжига примусов и керогазов. Так этот дед сам пил денатурат и к этому приучил своего внука (5-6 летнего). Впоследствии этот внук сгорел от денатурата.

Летом 1936 или 1937 г. мать ушла из школы и пошла работать в колхоз. Работала поварихой в детских яслях, а весной и летом была поварихой в тракторной бригаде, почти каждое лето. Трактористы всю посевную, сенокос, уборку урожая и осеннюю вспашку жили постоянно в поле. Естественно мы с братом уже подросли и также работали в колхозе.

Летом 1940 года по окончанию неполной средней школы села Захламино, получив свидетельство о 7-летнем образования (Н.С.Ш.), я подал заявление в Омский железнодорожно-строительный техникум НКПС на механическое отделение. В сентябре был зачислен на 1-й курс в группу М-4 и перешёл жить в общежитие техникума в г. Омск на ул. Лобкова, дом 1, а затем ещё жил и в другом общежитии по ул. Кагановича, дом 2.

[1] Рыбин Василий Михайлович, 1898 года рождения. Родился: Омская область, Кагановичский район, село Захламино. Место службы: 39 Запасная стрелковая бригада. Приговор военного трибунала: 10 лет ИТЛ 1.07.1942.